Мало они живут.

Я дремал в своём купе, наслаждаясь мерным спокойным покачиванием вагона, отсутствием соседа и лёгким ветерком из открытого окна в проходе. Кондиционер не включали, так как прохлада весенняя — куда приятнее. В вагоне, спальном, мягком, ехали ещё трое. Две женщины рядом, через стенку и один старик в крайнем купе, у туалета. Невольно я стал прислушиваться к разговору женщин. Вначале, он раздражал, но потом стал фоном, а позже — заинтересовал темой.
Более молодой и звонкий голос, тараторил — не умолкая, то и дело, срываясь на громкие: «ну!», и саркастическое восклицание без вопроса: «как вам это!». Вторая собеседница только вздыхала и иногда старчески кряхтела.
— Такой круговерти – не выдержу! Ну! Как вам это! Приходит ночь пол — ночь. Я понимаю – устал. Ну! Покорми его. Спишь, не спишь. Поговори, помой за ним. И ещё кое – чего. А я же не готова, вот так сразу. Как вам это! Ночью ворочается. Бессонница у него, видите ли. Одеяло сбрасывает. Ну! Ходит. Воду пьёт. Шуршит книгой, – говорила молодая.

Поезд забарабанил по стыкам старого, не заменённого ещё участка полотна, и я не расслышал ответа собеседницы. Когда же ход вагонов сделался опять ровным и мерным, голос молодой женщины стал слышен чётко:
— А эта его привычка – чистить зубы так, что всё зеркало в точках белых. Не оттереть. Уборщица даже жалуется. Как вам это! Носки по всей квартире. Ботинки бросает прямо в коридоре, по пять пар – не пройти. Ну! Хожу за ним больше чем за детьми. За собой не приберёт, постель и то поменять без меня не может. Как вам это! Может ночью заорать так, когда свой дурацкий футбол смотрит. Ну — гол, а орать то зачем? Вечно звонки какие – то, дела. Мотается. Правда дом, квартира там, машина, дача – это есть. Но его ужасная манера полотенце бросать на пол. Как вам это! Бреется – вся раковина в щетине. Думает всё о чём – то. То ложку в холодильник положит, то колбасу – в шкаф кухонный. Ну! А я тоже не двужильная. И всё спрашивает: «Где соль? Где ложка? Где…где…где?» Устала.

— Да-а…, — вздыхает в ответ старшая женщина . — Кгхым…Эх – хе-хе.
— И не говорите!- продолжает молодая. Ну! Что стоит за собой тарелку помыть. Ну! Если какой гвоздь вбить или кран там течёт…сам не может. Мастеров приводит. Правда, делают качественно. А он: «Каждый должен заниматься своим делом». Как вам это!
Решает всё сам. Нет — иногда спросит как я, мол, по этому поводу? Потом подумает и делает наоборот…почти всегда. Пишет чего – то, просит не мешать! А в кабинете! Там же такой бардак! Книги разбросает по всему полу. «Мне так удобней работать!» Работа у него такая. Что за работа. Как вам это! Носки по всей… это я уже говорила. Ну! короче не знаю… Устала. Надоело – хуже нет. Пятна на одежде такие ставит – никакой отбеливатель не берёт. Ору на него, а он смеётся! А бороду когда бреет! Щетина по всей ванной… Говорила уже, или нет? Да, не важно. Тяжело с ним.

— Эхе – хе. Я такой же была,- закряхтела старшая, — Всё воспитывать своего пыталась : «туда не бросай, пепел не тряси, бороду брей аккуратно, носки – в грязное бельё…»
— Перевоспитали?
— Само всё прошло. Сейчас полный порядок, — она помолчала, потом добавила: — Гляжу, бывает в раковину, а там нет щетины… И, носки нигде не валяются, тарелочки все чистые – одна к одной ровненько на полочке стоят, табаком не воняет, обувь в коридоре не набросана… Только мне так того не хватает. Привыкла. Нужна была ему. А сейчас… всё бы отдала, только б вернуть…
— Всё — таки перевоспитали?
— Да нет… Помер. Второй год как… Мало они живут.

И женщины надолго замолчали.

© Александр ДАВ